Собрание сочинений. Т. 1 - Страница 110

110

ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ОДНОГО «ЛИТЕРАТУРНОГО ОБЩЕСТВА»

Сат. 1909. № 41. С. 6. Под заглавием «После посещения „литературного общества“». Две последние строки читались так:

Правда: чаще — языком,
Но бывает — кулаком.

За подписью «С-a Черный» стихотворение напечатано в однодневной газете «День народной печати» (Псков, 1917. 20 июля) под заглавием «Полемика» и с изменениями в тексте — после 6 ст. следует:

Вместо умного отпора
Все с бессилием глупца,
В общей свалке бестолковой,
Подражая папуасам,—
Бьют друг друга по мордасам
При посредстве дара слова?

КОРНЕЙ БЕЛИНСКИЙ

Сат. 1911. № 11. С. 5. С подзаголовком: «Опыт критического шаржа». Саша Черный болезненно переживал любые опечатки, особенно в стихах, и поэтому, видимо, по его настоянию было помещено следующее сообщение: «ОПЕЧАТКА». В предыдущем номере «Сатирикона» в стихотворение Саши Черного «Корней Белинский» вкралась опечатка, искажающая смысл Вместо «исторический» следует читать «истерический».

История сближений и размолвок Саши Черного и Корнея Чуковского изложена последним ярко, живо и достаточно откровенно. Позволю себе дополнить этот рассказ некоторыми уточнениями хронологического характера. Знакомство двух литераторов состоялось, очевидно, в пору первой русской революции, когда Чуковский редактировал сатирический журнал «Сигналы». Свидетельством тому сохранившиеся в архиве К. И. Чуковского автографы двух ранних лирических стихотворений Гликберга, датированных 1905 г. Творческое и дружеское общение было продолжено в 1908–1909 гг. Однако после первого печатного отклика (Чуковский К. Современные Ювеналы // Речь. 1909. 16 августа) — отклика, выдержанного в фельетонной манере, обычной для «критика-карикатуриста», поэт смертельно обиделся. В вышедшей через полгода книге «Сатир» снял посвящение К. И. Чуковскому. Общение их было возобновлено в 1912 г. — на сей раз на ниве служения детской литературе — и продолжалось до 1917 г. Революционный Октябрь вновь развел писателей — уже навсегда. Саша Черный не смог простить своему былому сотоварищу активного участия в советской литературе. Однако последняя точка в череде этих неровных взаимоотношений была поставлена Чуковским. Именно по его инициативе и при его деятельном участии стихи Саши Черного были возвращены отечественному читателю. …«Корявый буйвол», «Окуни без меха», «Семен Юшкевич и охапка дров». — Пародируется экстравагантная стилистика заглавий статей Чуковского. Ср., напр., название одной из статей: «Чужой кошелек и Семен Юшкевич» (Утро. 1908. 11 сентября). Юшкевич С. С. (1868–1927) — драматург и беллетрист, бытописатель еврейской среды. …пойдет казанский пар. — Казанское мыло — в прошлом лучший сорт простого мыла.

ТРАГЕДИЯ («Рожденный быть кассиром в тихой бане…»)

Сатиры, 1922. С. 128. Двойная датировка объясняется тем, что впервые стихотворение опубликовано в 1912 г. в «Современнике» № 12 под заглавием «Обыкновенная история» и с подзаголовком «К вопросу о „кризисе современной литературы“». Журнальный вариант был впоследствии фактически переписан заново. Вот первоначальный текст:

Рожденный быть кассиром в тихой бане
Иль агентом по заготовке шпал,
Семен Пучков, сверх всяких ожиданий,
Игрой судьбы в редакторы попал.

За годом год, угрюмый и понурый,
Сидел Пучков за письменным столом,
То скатывая в трубку корректуры,
То на руку облокотясь челом.

Для строгости придумал он пружину
(Чтоб меньше думать, злиться и потеть):
Всех новых — сокращать наполовину,
Кто пишет год — на четверть и на треть.

С маститыми гораздо было проще,—
Что ни пришлют, — «спасибо!» — и в набор.
Шесть раз в году стихи о летней роще,
Шесть раз в году стихи про зимний бор.

Но все-таки, хоть было все и просто,
Пучков томился, как в стенах тюрьмы,
И двадцать лет — до самого погоста —
Для многих был губительней чумы.

В некрологах средь щедрых восклицаний,
Увы, никто сей драмы не открыл:
Что он — рожденный быть кассиром в бане
Так много лет редактором служил.

Отстаивая свое право быть самим собой, Саша Черный не раз вступал в конфликт с рутинными взглядами редакторов «толстых» журналов. В отношении поэзии и сатиры существовали некие, совершенно непреодолимые табу, — скажем, такие: «С „Современником“ пока туго. Вы пишите, чтобы давать больше, — жалуется поэт Горькому, — а они определили сатирическую норму, ни на вершок больше: 2 страницы сатирических стихов в номере. Дорого — мол. Весь мой гонорар в номер не превышает 40 р., — если будет 50–60, это их разорит… А соображать, когда пишешь, чтобы вышло ровно две страницы, совершенно скучно» (Письма Горькому. С. 26).

CRITICUS

День. 1912. 18 октября. Посвящение: «В альбом критическим урядникам». После третьей строфы следовал другой текст:

«Гав-гав! Мой вкус — закон для всех.
Гав-гав! Мой вкус верней всех вкусов.
Чему я чужд — то смертный грех.
Все — минус, я один из плюсов».

Так часто желчный педагог,
Зажав перо рукою липкой.
Под трафарет ровняет слог,
С колом гоняясь за ошибкой.

Сгребет в намордник все мечты,
Польет ремесленною злобой
И к сердцу Новой Красоты
Привесит пломбу с низкой пробой.

110