Собрание сочинений. Т. 1 - Страница 72

К столам мимо печки-старушки
Проплывали вспененные кружки
И служанки с походкою гибкой.

Я пил янтарное пиво.
В окошко стучалась слезливо
Дождливая ночь и испуг.

Под лампою-молнией — дым.
На лицах малиновый грим.
Как много людей вокруг!

Чугунная печь покраснела…
Толпа гудела и пела,
И зал превращался в деревню.

Как мало нужно для счастья —
Уйти от ночного ненастья
И попасть в лесную харчевню!

ПРЕДМЕСТЬЕ

Стали хмурые домишки
Сжатым строем в тесный ряд.
В узких уличках мальчишки
Расшалились и кричат.

Заостренные фронтоны,
Стекол выпуклых игра.
С колокольни льются звоны,
Как когда-то, как вчера…

Силуэт летучей мыши
Прочертил над головой.
Словно выше стали крыши
В черной тени неживой.

Тонет в сумраке долина.
Где-то плещется река.
Давит серая чужбина,
Снятся средние века…

К склону цепко присосавшись
Замер сонный городок.
Ходят девушки, обнявшись,
Светит лунный ободок.

«Добрый вечер!» Это слово,
Словно светлый серафим…
И у странника чужого
Сердце тянется к чужим.

ДЕКОРАЦИЯ

На старой башне скоро три.
Теряясь в жуткой дали,
Блестящей лентой фонари
Вдоль набережной встали.

В реке мерцает зыбь чернил
И огненных зигзагов.
Скамейки мокнут у перил,
Мертвее саркофагов.

У бальной залы длинный ряд
Фиакров, сном объятых.
Понурясь, лошади дрожат
В попонах полосатых.

Возницы сбились под навес
И шепчутся сердито.
С меланхолических небес
Дождь брызжет, как из сита.

Блестит намокнувший асфальт,
Вода стучит и моет.
Бездомный вихрь Поет, как альт,
И хриплым басом воет.

Дома мертвы. Аллеи туй
Полны тревогой смутной…
А мне в прохладной дымке струй
Так дьявольски уютно!

«Грохочет вода о пороги…»

             Грохочет вода о пороги,
             И мысли в ленивом мозгу
             За гулкой волной убегают.
             На том берегу
             Сигналы железной дороги
             Спокойно и кротко мигают.
             Высоты оделись туманом.
             На темной скамье под каштаном
Сегодня особенно любо сидеть и молчать.

             Стучат по шоссе экипажи,
             И фыркают кони.
             Дрожат силуэты из сажи,
             И тени, как духи погони,
             За ними запрыгали в тьму.
             Да. Так хорошо одному
Молчать и следить, как колеса вдали затихают.

             Разнеженно-теплые струи.
             Река монотонно поет.
             А рядом слышны поцелуи,
             И кто-то минуты крадет
             У жизни, у счастья, у ночи…
             Тоска заглянула мне в очи:
Да? Так хорошо одному? Сидеть и молчать?

НА ЗАМКОВОЙ ТЕРРАСЕ

Наивная луна, кружок из белой жести,
Над башней замка стынет.
Деревья в парке свили тени вместе —
Сейчас печаль нахлынет…

На замковой террасе ночь и тьма.
Гуляют бюргеры, студенты и бульдоги,
Внизу мигают тихие дома,
Искрятся улицы и теплются дороги.

Из ресторана ветер вдруг примчал
Прозрачно-мягкую мелодию кларнета,
И кто-то в сердце больно постучал,
Но в темном сердце не было ответа.

Невидимых цветов тяжелый пряный яд,
И взрывы хохота и беспокойность лета,
И фонари средь буковых аркад —
Но в темном сердце не было ответа…

«Месяц выбелил пол…»

            Месяц выбелил пол,
            Месяц молча вошел
Через окна и настежь открытые двери.
Ускользающий взгляд заблудился в портьере.
            Тишина беспокойно кричит,
            И сильней напряженное сердце стучит.
О, как льстиво и приторно пахнет душистый горошек
            На решетке балкона!
С теплым ветром вплывают в пролеты окошек
            Бой полночного звона,
Отдаленные вскрики флиртующих кошек,
            Дробь шагов за углом.

Старый месяц! Твой диск искривленный
Мне сегодня противен и гадок.
            Почти примиренный,
Бегу от навязанных кем-то загадок,
            Не хочу понимать
И не стану чела осквернять
Полосами мучительных складок…

Сторожко дома выступают из темени.
Гаснут окна, как будто глаза закрывают,
Чьи-то нежные руки, забывши о времени,
            В темноте безумолчно играют.
Все вкрадчивей запах горошка,
Все шире лунный разлив.

В оранжевом пятне последнего окошка
            Так выпукло ясны
Бумага, счеты. Кто-то щелкал, щелкал,
Вздыхал, смотрел в окно и снова щелкал…

Старый месяц! Бездушный фанатик!